Л.Б Архангельский КЛИНКИ С НЕБА

Часть первая.
Космический рудник

Давным-давно, еще в свои студенческие времена, я заинтересовался булатом - древним клинковым металлом, а попутно и холодным оружием из него. В те уже почти забытые сегодня советские времена доступной литературы на эту тему практически не было – всего несколько книг за всю историю России. Классические, но тоненькие и столетней давности труды Аносова и Беляевых, да современная, но уже также классическая книга Гуревича «Загадка булатного узора». Увы, даже в них я не нашел внятного объяснения – что же такое этот самый булат и в чем, собственно, его секрет. Пришлось докапываться самому, а поскольку булат металл древний, то и поиски его истоков я начал с самого начала – с древней и уже экзотической для нас металлургии. Оказалось, что там столько всего интересного…

Например, пока железо не научились добывать из руд, оно стоило в буквальном смысле дороже золота (примерно в пять раз) и использовалось только для изготовления сверхпрестижного оружия. Так, в гробнице фараона Тутанхамона нашли кинжал с клинком из золота, а другой его кинжал был с золотой рукояткой, но с клинком из железа. Железо практически не встречается в самородном виде, поэтому материалом для первых железных изделий послужили метеориты. Небесное происхождении железа было несомненным практически во всех древнейших цивилизациях. Шумеры называли его небесной медью, египтяне - родившееся на небе, а хетты прямо писали, что ...железо произошло с неба.

«Кинжалы Тутанхамона»

Метеориты вообще находят очень редко, а железные составляют только 5% от их общего количества, поэтому небесный источник металла не имел очень уж большого практического значения. Лишь какое-нибудь отдельное племя могло получить «подарок с неба» в виде глыбы весом в несколько тонн. Так, например, в Гренландии нашли железный метеорит весом в 37 тонн. Точнее, нашли остаток метеорита, потому что он служил источником металла для нескольких поколений местных эскимосов, которые умудрялись откалывать от железной глыбы мелкие куски и плющили из них свои немудреные инструменты. С превеликим трудом этот «огрызок» был доставлен экспедицией Роберта Пири в Америку и сейчас он храниться в музее Метрополитен в Нью-Йорке.

Кроме гренландского, были найдены еще несколько многотонных железных метеоритов. Самый большой такой метеорит упал в Америке на территории современной Аризоны. Его масса оценивается в десятки тысяч тонн и при падении этой железной скалы образовался кратер диаметром 1200 и глубиной 175 метров, а основная масса метеорита лежит на глубине 420 метров.

«Кратер в Аризоне»

Трудно точно определить, когда впервые начали применять метеориты для изготовления клинков, но самое древнее известное сегодня железное оружие представляет собой найденный на юге Месопотамии кинжал именно из метеоритного железа, который был изготовлен методом холодной ковки примерно в 3100 г. до Р.Х. Происхождение и крайняя редкость «небесного металла» придавала изделиям из метеоритного железа особую ценность и значение. Например, очень толковый древнеримский царь Нума Помпилий, прославившийся своей миролюбивой политикой, владел щитом из метеоритного железа. Шпаги российского императора Александра Первого и лидера южноамериканских повстанцев Симона Боливара были из такого же материала, но в войнах, в которых участвовали эти два деятеля, было убито более двух миллионов человек. Конечно, эти предметы вооружения не предназначались для непосредственного использования в бою, но их символическое, а то и магическое значение бесспорно.

Открытие методов добычи железа из руд не положило конец применению небесного металла в клинках. На Востоке традиции и навыки применения небесного металла при изготовлении клинков сохранялись долго и тщательно. Настолько долго и тщательно, что дошли даже до промышленной эпохи. Так, известному тележурналисту Алексею Борзенко служители багдадского исторического музея рассказывали, что еще в не столь далекие времена существовала своего рода профессия «охотников за метеоритами». Они ездили на верблюдах по пустыне и отслеживали места их падения. Если удавалось найти железный метеорит, его продавали за немалые деньги. Например, кузнецам из иракского города Мосул, которые добавляли небесный легированный металл в свой фирменный «розовый» дамаск.

Думаю, для них наиболее ценным (наряду с престижностью) было наличие легирующих добавок в составе метеоритов. О химическом составе метеоритов можно получить представление на примере рассыпавшегося при падении на мелкие части крупного Сихоте-Алиньского железного метеорита, кусок которого оказался в моем распоряжении. Анализ дал следующие результаты: никель – 5,7 %, кобальт – 0,48 %, медь – 0,01 %, фосфор – 0,28 %.

«Осколок Сихоте-Алиньского метеорита»

Самым известным оружием, которое традиционно изготавливали с применением метеоритного железа, является кинжал «крис», распространенный на островах Малайского архипелага. По одному преданию, первый «крис» изготовил оружейник Рамади в 250 г до Р.Х., но это предание историческими изысканиями пока не подтверждается. Полагают, что «крисы» появились в конце 13-го или начале 14-го века. Наиболее примечательны «крисы», изготовленные по технологии «памор», что в переводе обозначает «перемешивание, смесь». Проще говоря, дорогие крисы ковали из сварочного дамаска. Характерные виды «памора» отличаются от обычного восточного или европейского дамаска тем, что при изготовлении «криса» если и не обязательно, то крайне желательно применение никельсодержащих материалов. Естественно, наиболее ценным таким металлом является метеоритное железо.

«Золотой крис»

В середине 18-го века на Центральной Яве возле языческого древнего храма Прамбанан упал железный метеорит, который при падении раскололся и одна его часть размером с большой телевизор лежит сейчас в султанском дворце Суракарты. Метеорит до сих пор считается священным и никому не разрешается до него дотрагиваться. Помимо прамбананского, на Яве известно и о нескольких других ранее упавших железных метеоритах. В прамбананском метеорите содержится 4,7 % никеля, а также примерно полпроцента фосфора. Кузнецам выдают этот металл лишь для изготовления особо ценных клинков, да и то зачастую всего по несколько граммов. У исследователей нет единого мнения о том, из какого сырья раньше, до падения прамбананского метеорита, ковались никельсодержащие «крисы». Некоторые даже предполагают, что никель стал применяться малайцами только после прихода европейцев с их товарами, а другие более резонно указывают, что еще по крайней мере в 17-м веке с острова Сулавеси привозили т.н. «белое железо», содержащее 0,4 % никеля.

«Прамбананский метеорит»

Использование в «памор» никельсодержащих материалов позволяет получить очень контрастный рисунок, поскольку никель резко повышает стойкость металла к кислоте или другому раствору для протравливания. Естественно, чем выше содержание никеля, тем больше контраст. «Крисы», откованные из метеоритного железа, называли «пять остриев», подразумевая кроме острия и двух лезвий еще и две плоскости с узором, которые из-за резких выступающих границ сильно протравленных слоев были колючи на ощупь. В Индонезии существует обычай ежегодно чистить и заново протравливать «крисы», поэтому со временем узор становится все более и более рельефным.

Узор металла «памор» после протравливания проявляется в виде ярких серебристых прожилок на черном фоне. Насыщенный черный цвет фона может быть получен двумя способами. Самым простым является использование высокоуглеродистого металла в паре с чистым никелем или никельсодержащей сталью, что после протравливания обычными кислотами дает требуемый контраст. Этим очевидным и естественным методом сегодня пользуются многие западные и некоторые наши мастера, но на Малайском островном архипелаге применяли особую технику.

«Метеоритный памор»

Оружейники, сварив мягкое железо с никельсодержащим металлом, протравливали готовый клинок очень своеобразным составом из растворенной в лимонном соке мышьяковистой руды, после чего густой черный фон в узоре образуется чистым металлическим мышьяком. Неудивительно, что клинки «крисов» считаются ядовитыми, каковыми они часто и бывают на самом деле. Не вдаваясь в рассмотрение подробностей скажу, что простым покрытием мышьяком или пропитыванием другим ядом дело не ограничивалось. Кузнецы-эмпу Малайзии одновременно и жрецы, поэтому всякое-разное «колдунство» использовали едва ли не в обязательном порядке.

По моему убеждению, от методики изготовления «крисов» за версту пахнет серой, поскольку она предполагает следование таким древним традициям, которые сформировались под непосредственным влиянием местных демонических культов. Думаю, что кузнецам-европейцам не следует заниматься ковкой даже просто похожего на «крис» оружия, поскольку чем больше они приложат знаний и умений, тем более мерзкое изделие у них получится. К сожалению, далеко не все замечают последствия увлечения экзотикой.

Часть вторая.
Небесный булат

Лично я к экзотике отношусь настороженно, поэтому несколько раз подумал и посоветовался с теми, с кем можно советоваться, прежде чем решился попробовать отковать что-либо из метеоритного железа. Для начала (довольно давно, лет десять назад) я просто выплавил в заводских условиях партию металла с химическим составом метеорита – никель и фосфор в чистом железе. Добавил в дамаск и посмотрел что получилось. Получилось красиво. Яркие блестящие узоры, крепкая сталь… Вот только расковывать болванки этого «синтетического метеорита» было сущим мучением. Они трещали и разваливались на куски даже при обычной ковке, да и сваривать их со сталью было не очень просто. Ну, кое-как приноровился, а полученный опыт и отработанные технологические приемы отложил в копилку, до востребования.

Постепенно накопилось немало дополнительной информации. Например, о наследниках оружейников древней Месопотамии - кузнецах из Мосула и их «розовом дамаске», а также непроверенные, но все же новые и интересные сведения о добавлении славянами (русами?) толченого метеоритного железа в свою древнюю оружейную сталь. Не забывал и про кинжал Тутанхамона и саблю Александра Первого… Если древние хетты (а именно они скорее всего подарили фараону престижный кинжал) и лондонские кузнецы, в 1814 году отковавшие российскому императору «наградную» саблю, смогли справиться с космическим металлом, то отчего бы и мне сегодня не изготовить что-нибудь такое-эдакое, престижно-художественное из подлинного метеоритного железа?

«Иной»

Для начала, в соавторстве с художником-оружейником Андреем Колесниковым, мы просто использовали цельный кусок метеорита в оформлении ножа с названием «Иной». Тема «Иного» задумывалась изначально именно в связи с метеоритом, его прилетом. Подбирались разные названия, служащие определениями вещи и помогающие оформить её образ – «Странник», «Пришелец», даже «Чужой». Но эти названия не подошли, потому что странники приходят и обязательно уходят, пришельцы ассоциируются с зелеными человечками в тарелках, а «чужой» теперь накрепко связан со склизкой тварью из ужастика. Нет, именно «иной» – даже не враждебный, но все же навсегда другой. Живой, органичный, с ажурно-узорчатым телом под титановым панцирем (скафандром?) – но живущий в межзвездных мирах и пришедший к нам с метеоритным лицом, как бы оплавленным и сглаженным раскаленным потоком в стремительном прилете извне. Кстати, «Извне» - другое рабочее название ножа, на клинке которого в форме факела ракетного пламени проявлен узор дамаска в виде искр. Или звезд? В общем, получилось материальное проявление мозговых изысков двух художников, которые почти год обдумывали и изготавливали этот образец. Такое вот «лирическое отступление» от чисто металлургической темы…

«Узор метеорита»

Метеорит для «Иного»

При обработке метеоритов выяснилось, что кристаллическая структура металла очень крупная, хорошо видимая на отполированном и протравленном срезе. Можно сказать, железные метеориты – это своего рода слитки небесного булата. Размер и четкость узоров у разных образцов (сортов) метеоритов разнится в зависимости от их величины и хим. состава, но общий тип одинаков. В инопланетном железе много не только никеля, но и фосфора, а часто и совсем уж вредной серы. Метеорит, с точки зрения современной практической металлургии – это весьма грязное грубоструктурное сырье. И оказалось, что куется этот материал еще хуже, чем его синтетический аналог. Фосфор при повышенном содержании образует легкоплавкую эвтектику, т.н. стеатит, который плавится уже при 950 градусах, поэтому ковка при нормальном ковочном нагреве – это самый прямой и быстрый путь к порче экзотического материала. Также и крупные включения сернистого железа вовсе не улучшают ковочных свойств металла. Даже при аккуратной ковке кусок метеоритного железа тут же покрывается сплошной сеткой трещин и быстро разваливается на куски.

«Так куется метеорит»

Такой эффект я предвидел и не расстроился, потому что читал не только книги по металловедению, но и легенды о давней неудаче среднеазиатских кузнецов, которым эмир Бухары поручил отковать клинок из метеорита. Им за порчу дорогого сырья снесли головы, а я треснувшие куски успешно использовал для изготовления метеоритного мозаичного дамаска, который все равно собирался делать. Наварил растрескавшиеся кусочки метеорита на тонкую пластину и далее действовал обычным порядком, используя давний, ранее приобретенный опыт кузнечной сварки капризного металла. Сложил узорчатый блок, сварил его в горне и расковал в тонкий пруток, который туго закрутил и вварил в клинок. Попутно убедился, что если один раз увидеть лучше, чем сто раз услышать, то и опыт от «один раз сделать» куда богаче, чем от «сто раз прочитать» о работе других.

После шлифовки, закалки и травления на клинке проявился яркий белый узор метеоритного железа на черном фоне углеродистой стали. И, что особо примечательно, полученный узорчатый металл имел четко выраженный РОЗОВЫЙ оттенок! Этот оттенок или отлив ясно проявляется, если смотреть на клинок под некоторым углом. Вот и разгадка, почему старинный клинковый металл из Мосула называют «розовым дамаском». Действительно из-за его цвета, хотя название и одинаково с узором римских мечей, в которых, как ранее считалось, термин «розовый» относился к фрагментам узора в форме цветков розы.

Кстати, в этом же альманахе «Клинок» я когда-то опубликовал статью о «харалужной» стали русских мечей, упоминаемых в «Слове о полку Игореве», где рассматривал историю и способы получения такого «цветочно-розового» дамаска. А вот сейчас даже и не знаю, насколько истинны были приведенные там сведения о римском «розовом дамаске», о котором в современной русскоязычной литературе написано всего лишь пару строк и то в стиле простого упоминания - Гуревичем и еще, кажется, Басовым. Кто сегодня может с уверенностью утверждать, что римляне не могли делать и не делали метеоритного дамаска с цветным отливом? Вот вам (да и мне) свежая загадка – что теперь считать истинным «розовым дамаском»? И где найти древние первоисточники, в которых он упоминается? Ох, и умен же был Сократ, который сказал, что он знает лишь то, что ничего не знает…

«Метеоритный дамаск»

Однако, продолжим. Последовательно и не спеша пройдя этапы от использования синтетического метеоритного железа до ковки и кузнечной сварки метеорита природного, я счел интересным и возможным сделать еще шаг – отковать клинок из небесного металла целиком, из одного куска. Метеоритный дамаск на Западе изготавливают многие мастера (вероятно, скоро и у нас его будет навалом), но я не читал и не слышал, чтобы в современном мире кто-либо из мастеров отковал такой клинок, поэтому и воспринял это как своего рода творческо-технологический вызов. Кроме того, поскольку я специализируюсь на узорчатых сталях, мне было интересно посмотреть, как проявится узор на кованном небесном булате. И проявится ли вообще.

Немецкие кузнецы, работавшие с разными сортами метеоритного железа, утверждают, что узор не сохраняется. Во всяком случае, не сохраняется при применяемых ими технологиях, что и не удивительно. Для получения заготовки клинка они несколько раз расплющивают, складывают и проваривают растрескивающиеся куски метеоритного железа, поэтому и характерный узор металла, представляющий собой резкую неоднородность структуры, успешно размазывается и растворяется до неразличимости. Остается, грубо говоря, голый хим.состав.

Я пошел совсем другим путем, немного «напряг» собственный опыт и, после пары относительных неудач, отковал клинок классического среднеазиатского пчака. Почему отковал именно пчак? По разным причинам. Во-первых, использование метеоритов в клинках издревле характерно все же для Востока. Вероятно, подталкивал и некий честолюбивый вызов – сделать то, что вроде бы не удалось придворным оружейникам эмира Бухары.

Углерода в небесном металле нет, а изготавливать совсем уж декоративный из-за отсутствия твердости клинок противно моим принципам. Пришлось лезвие начерно отшлифованного клинка науглеродить путем цементации, после чего закалить клинок обычным порядком. Науглероженная, твердая часть клинка образовала четко видимую темную область, как своего рода «хамон» японских мечей. А узор? Что же, узор проявился во всей красе. Примечательно, что вид узора примерно одинаков на всех частях клинка – и на твердой, и на мягкой, на насыщенной углеродом и на лишенной его. Предоставляю читателям самим подумать, почему так получилось и чем, собственно, образован этот узор при таком хим. составе. Не все же разжевывать? Тем более, что я и сам толком не знаю. В общем, принцип Сократа в действии.

Ах, да… Забыл сказать, как именно я отковал этот клинок из «небесного булата». Очень просто – применив земную булатную технологию. Большого куска мне раздобыть не удалось, поэтому набрал мелкие кусочки метеоритов нескольких сортов, переплавил их в своей печи по булатной технологи, а полученный слиток расковал на булатных же режимах. Что тут сложного – из узорчатого слитка получился узорчатый клинок. Здесь сработал мой своего рода «булатный рефлекс», потому что когда я еще только начинал исследования булата, то уже видел проявления его технологий повсюду - и в перистых облаках, и в лужице засохшей краски. Так и в метеорите разглядел булатный слиток. Разве что выплавленный в космосе и не человеком…

Пчак «Бухара»

«Небесный булат»

Дальше снова проявились «мозговые изыски» художников. Еще до начала работы над ним изделие задумывалось как отображение, синтез и слияние небесного и земного, традиции и современности, природы и человека. Клинок традиционного, древнего типа из природного, небесного металла отделяет от рукояти гарда из циркония – металла, применяемого в атомных реакторах. Таким образом удалось внести идею современности и науки. Если угодно, человека и его искусства. Рукоять изготовлена из нефрита, т.е. из природного и традиционного материала, но, в отличие от клинка, материала земного. Ведь камень и сам по себе земля… Ну, а для пущей связи с Востоком прекрасный гравер Андрей Головин украсил клинок тонкой насечкой арабесками, т.е. используемым арабами растительным орнаментом. Так сказать, подтянули Месопотамию.

Ну, что еще сказать про клинки из небесного металла? Чисто с практической точки зрения, по своим механическим характеристикам материал этот не сулит и не дает в действительности ничего особо выдающегося. Даже наоборот, в чистом виде для клинков практических ножей он малопригоден. Если его не закаливать, а просто упрочнять холодной ковкой, как и делали тысячи лет назад, он хотя и превосходит обычное железо, все же уступает современной стали. И науглероживание с закалкой не намного улучшает режущие свойства из-за наличия громадных по сегодняшним меркам примесей фосфора и серы. Лезвие получается хрупким. Даже опытному мастеру нужно немало потрудиться, чтобы поднять его свойства до уровня приличной клинковой стали.

Другое дело редкость и престижность клинков из небесного металла. Тут мало что может с ними соперничать, потому что по восточным понятиям сокровище должно непременно обладать тремя свойствами - редкостью, стоимостью и чистотой (в духовном смысле). Если с первыми двумя все более-менее ясно (они в безусловном наличии), то задуматься о более тонких материях, пожалуй, стоит.

Не хочу и не могу долго растекаться мыслью по древу на эту тему, поэтому скажу лишь о том, что заметил сам. Например, у Андрея Колесникова после работы над «Иным» проявилась сильнейшая аллергия на редкие породы дерева типа эбена или палисандра – малейшая пылинка приводила к ожогам и воспалению легких. Немалое неудобство для художника-оружейника, изготавливающего рукояти, поэтому теперь приходится работать с пылесосом и в изолирующем противогазе. Другой мастер, Андрей Головин, вез пчак «Бухара» для заказа коробки и попал в серьезную аварию – машина в хлам, но рад, что сам цел. В довесок ко всему оба мастера через пару месяцев после окончания работы над этими вещами по разным причинам лишились мастерских, так что успешно работать практически негде. Ну, еще и камнерез сильно распорол руку, обрабатывая нефрит для того же пчака – камень вырвало из станка. Грубо говоря, основные причастные так или иначе «попали на бабки». Да и здоровья не улучшили. Забавно, но даже интернетовская ножевая конференция помимо воли участников практически прекратила существование через пару недель после того, как я выложил в неё для обозрения и обсуждения картинку своего метеоритного пчака. Занятно…

Является ли эта видимая связь последствий всего лишь призраком настороженного воображения, или все же есть какие-то скрытые, но реально проявляющиеся закономерности и запреты? Честно говоря, не знаю. Мнения слышал разные. Думаю, что даже при самом серьезном отношении все же не надо забывать старое правило – не валить в одну кучу «после того, как» и «вследствие того, что». Действительно, неприятные события, реально последовавшие после работы с метеоритом, совершенно не обязательно произошли именно вследствие работы с ним. И все же…

Общее, усредненное мнение и настроение кузнецов по поводу железных метеоритов довольно точно выразил один пока не слишком известный, но думающий исследователь булата. Эти железяки, – сказал он мне, миллионы лет болтались где-то меж звезд и кто знает, чего там с ними происходило и что на них влияло, оставляя след. Поэтому, если не хочешь перемен, лучше держаться от них подальше.

Да уж, перемен. Какое ёмкое слово...